Не убивай - Страница 43

- Все, давай-ка, побежали, - он неуверенно скомандовал ей.

- Ну?

Он поломался немножко для вида и буркнул:

- Окей.

С огромной скоростью он умчался в неизвестность. Вслед за ним погналась

целая свора полицейских, а оставшиеся копы окружили ее, направив

пистолеты прямо на нее, зачитав её права. Было видно, что у нее нет пушки, тем не менее, здоровенный, злобный, с раскосыми глазами, коп пристегнул

Мари наручниками и отправил в полицейский участок. У нее нестерпимо

болела рука. «Скорее всего, это вывих, полученный от злодея-насильника»,

- подумала она. Объяснять этому придурку, что Томас пропал, было ниже её

достоинства. Разъяренная, она не вела с копами никаких переговоров.

Казалось, что про нее забыли.

Полицейские и задержанные сгрудились в углу с включенным телевизором.

В полуобморочном состоянии она рассматривала какие-то пестрые

сумасшедшие картинки: «Нападение на Америку», «Попытка захвата

телевизионного центра в Атланте», «Атака на ядерный центр в Алабаме».

Куда-то бежали люди. Полицейские молчаливо смотрели на эти безумные

картины, количество мужчин все прибывало. Она обошла полицейских и

спряталась в туалете. Ей было страшно. Она судорожно набрала номер

телефона в Эдисоне, Нью-Джерси, но ее домашний телефон молчал, а

мобильник Николаса, ее девятилетнего мальчишки, был недоступен.

Обычно она забирала сына с собой, но в этот раз она понадеялась на

бабушку, которая специально прилетела из Вильнюса. Какой-то кошмар.

Она, было, попыталась смыться из участка, потихоньку, бочком

приблизилась к двери, ведущей на свободу, и ей почти удалось, но тут

пошли жуткие помехи СНН, копы заметили задержанную, отобрали

мобильник и посадили ее за решетку со сворой ужасных уличных

проституток. Чувствуя себя размазанной по стенке, она стала

успокаиваться.

- Все будет окей, тем более, что они могут задержать её не более, чем на

четыре часа, - как сказали соседки из камеры. Китаянки иногда украдкой

объяснялись на непонятном для неё кантоне, пялясь на нее, как на чудо.

Альфа-самка, худая, стареющая, но с формами, высокая для китаянки, прикалывалась с подружками, пыталась распускать руки. Мари вздрогнула, отдернулась, долгим неотрывным взглядом посмотрела на этих хвар

ледяным голубым глазом, и те смутились, забились, подобно собачьей стае, в угол.

Медленно тянулись утомительные часы. Участок, то заполнялся топотом

потных нервных копов, то затихал в необъятной тишине. Кто-то из мулек

стала нервно стучать тапками по решетке. Через несколько минут к ней

присоединились остальные арестанты. Через полчаса в камеру приперся

безликий жандарм, без особых примет, мучительно соображая, что делать с

этим бедламом.

Мари весело зачитала билль о правах человека.Через полтора часа

утомительных протоколов и унизительных заявлений ее отпустили.

Она помахала рукой проституткам и они восторженно ответили ей, как

самые лучшие подружки.

Она шла по Гонконгу, наслаждаясь свободой, забывшись на секунды, и

набирала номер мобильника Томаса. Увы, тот не отвечал. С ужасом

убедилась, что номер сына, домашний и мобильный, тоже молчал. Она

панически стала набирать соседку Чали, затем всех университетских

сотрудников, деканат и даже номер полиции. Вся Америка была отключена.

От сердца чуть отлегло. В конце концов, она набрала телефон ее старинного

приятеля Миньки, который давно осел в Марселе.

- Миня, ты узнаешь, с кем ты говоришь?

- Ау, Мари, ты откуда?

- Слушай, я в Гонгконге, что вообще творится.

- В смысле? Я вот в Альпах.

- Что ты там делаешь?

- Летаю на параплане.

- Круто. Ты можешь набрать номер в Америку, вот этот номер и скажи что-

нибудь.

- Кому?

- Неважно, потом объясню.

Она увидела бар с телевизором и толпой зрителей. Большинство из них

были подавлены, иные явно злорадно ухмылялись. Через пару минут

ответил Минька.

- Не доступный. А чего там?

Она явно слышала вой и свист.

- Ты что летишь?

- Ой, я тут подсел.

- Ладно, пока. Налетаешься, посмотри ящик. Я тебе еще позвоню.

Вместе с ошарашенными зрителями, она смотрела немыслимые картинки.

Взволнованные голоса журналистов, насилие, заблокированный небоскреб, жертвы. Террористы не выдвигают никаких требований. Это не похоже на

захват заложников. Многих куда-то увозят, некоторых убивают. Настоящая

война в Пентагоне. Самолеты уничтожают цели. Непонятно, кто наносит

удары, но есть потери в американских войсках. Есть многочисленные

жертвы среди гражданского населения.

Неожиданно, в прямом телевизионном репортаже показывают захват центра

СНН в Атланте, где она была много раз по своим делам. Один из боевиков

садистки убивает известного журналиста. Испуганные сотрудники центра, стрельба, крики о помощи. Затем полосы, помехи. Видимо, террористы не

могут вырубить канал и он остается включенным по всему миру. Чей-то

тяжелый рык, глубокое тяжелое дыхание замедляет голос как из-под

преисподней. Она вдруг ловит себя на том, что этот рык она уже где-то

слышала.

Какой-то ужас.

Мари шла по набережной. Выли сирены. Появились китайские солдатики, военные люди. Начались ранние сумерки. Сотни людей стали собираться на

зрелище в Гонгконге. Она нашла укромное местечко на скамейках зрителей

и выложила все вещи из своей сумочки и из кармашков одежды.Через

четверть часа, она таки нашла измятый зажеванный малюсенький кусочек