Не убивай - Страница 39

К оглавлению

Фредерик Линдеманн (лорд Червелль), физик родом из Баден-Бадена

Тридцатого мая тысяча девятьсот сорок второго года Линдеманн представил

Черчиллю план «лишить жилищ» жителей пятьдесят восемь немецких

городов с населением более сто тысяч человек. Согласно этому плану, около

двадцати двух миллиона человек должны были остаться без крова, а

девятьсот тысяч погибнуть.

Как всегда, речь шла также о том, чтобы уничтожение немецких городов

отвечало экономическим принципам сбалансированности затрат и выгод.

Английский математик Фримэн Дайсон во время Второй мировой войны

работал аналитиком при британском отряде бомбардировщиков. Он

сообщает, что тщательно подсчитывал «до самого конца, как можно было с

наименьшими затратами убить дальнейшие сотни тысяч людей». При этом

он сравнивал себя с эсэсовцами, планировавшими уничтожение евреев.

Они, по его словам, также сидели в своих кабинетах и занимались

расчетами, как эффективнее всего убивать людей – «точно так же, как я.

Существенное различие состояло в том, что их упрятали в тюрьму или

повесили, в то время как я остался на свободе».

Найденный в конце концов эффективный метод уничтожения выглядел так: сначала сбрасываются авиационные мины (осколочно-фугасные бомбы), ударной волной которых срывает крыши, выбивает стекла и обрушивает

брандмауэры; затем в открытые сверху дома сбрасываются зажигательные и

фосфорные бомбы, пламя охватывает деревянные перекрытия, двери, мебель, гардины, ковры, перила лестниц, а воздушная тяга превращает

каждый очаг возгорания в огромный пожар; и наконец, с помощью

фугасных и осколочных бомб, отчасти замедленного действия, на улицах в

местах их падения возникают воронки, разрушаются водопроводы, чтобы

воспрепятствовать действиям пожарных и позволить бесчисленным

отдельным пожарам беспрепятственно слиться в единый огненный смерч, в

котором гибнут все люди, оказавшиеся в подвергшемся бомбардировке

районе: сгорают в огне или задыхаются от дыма, независимо от того, сидят

ли они в подвалах или пытаются спастись бегством под открытым небом.

Чарльз Портал пояснил: «Я полагаю, ясно, что целями должны быть жилые

районы, а не, например, верфи или авиазаводы»».

Боль снова стала застилать его мозг. Невыносимые страдания прошли по

его искалеченной в детстве коже. Его правая рука бессильно и судорожно

задвигалась в поиске эндорфинов, рассыпанных в кармане брюк. Он вновь

увидел этот ужасный призрак в старой гостинице неподалеку от Гайд-

парка, который всю ночь тогда бродил по деревянным лестницам, когда он

был ещё студентом. Шоу заканчивалось, фон Нойман с трудом продолжал

улыбаться последним клиентам, но в последние секунды его лицо

перекосило от страшной боли. Его шляпа закачалась, он шел, ничего не

видя перед собой. Пятьдесят молчаливых мужчин замкнули черный

квадрат и он погрузился в абсолютную темноту. Задыхаясь, он выкрикнул:

- Оливия!

- Я с тобой!

Прижавшись к нему, она сняла его шляпу.

- Еще живые!?

- Да, оба!

Медленно зажигался тусклым цветом желтый фонарь.

- Честно говоря, Череп произвел большое впечатление, - думал полковник, -

этот, читающий мысли. Затевается что-то серьезное. Кажется, мне удалось

напасть на след! Как же мне оторваться? Судя по всему, они просто

пристрелят меня или же перед тем помучают.

Обе руки дукса были крепко прикованы к двум охранникам, сзади шли еще

двое, больно беспрерывно толкая его карабинами в спину. Улыбчивый шел

впереди, постоянно оглядываясь и мурлыкая ритмическую китайскую

песенку. Каре неторопливо продвинулось по извилистым дорожкам к

большому массивному зданию с парящей невесомой крышей, исполненной

по-китайски чертами чуньцю, весны и осени. Кавалькада смешно ввалилась

в огромный спортивный зал. Секьюрити тренировались на спортивных

снарядах, занимались разными единоборствами, а в центре зала на ринге

двое не на шутку метелили друг друга в боксе без правил. Несколько

угрюмых зрителей делали ставки. Улыбчивый усатый снял наручники.

Сорок пар глаз охранников уставились на полковника. Улыбчивый

переглянулся с каким-то типом в пиджаке и подал ему знак. Видимо его

ранг был достаточно высок, и тот вытолкнул полковника в центр зала.

Гориллы образовали большой круг в центре. Они с удовольствием потирали

руки и делали ставки. Дукс помассировал затекшие запястья.

- Как же давно я не тренировался, - подумал полковник.

Адреналин добавлял остроты ощущений. Честно говоря, бой на смерть был

всегда для него самым ярким ощущением, сравнимым лишь со страстным

занятием любовью.

Он стоял, абсолютно спокойный, отстраненно взирая на последние

приготовления этой вечной игры.

«Война - отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других -

людьми, одних она объявляет рабами, других - свободными. Враждебное

находится в состоянии согласия с собой. Этот космос, один и тот же для

всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и

будет вечно живой огонь, мерно возгорающий, мерно угасающий».

Внутренне собравшись, он всеми силами пытался обуздать свои обычные

человеческие страсти, для того чтобы быть готовым к собственно самой

главной встрече. Гориллы немного пошумели и втолкнули в центр круга

ужасного вида громилу.

- Откуда же берутся такие? - подумал полковник.

Это был гремучий коктейль под названием «Матушка-Земля». На его