Господин Бреннер чуял, что здесь пахнет жареным. Он иногда поглядывал
на Гельмут фон Ноймана, как бы ища у поддержки. Но его черная фетровая
шляпа ни разу не повернулась к нему.
«Теперь понятно, почему он такой высокомерный», - промелькнуло в голове
у Герхарда. - «Со своей ничтожной сотней миллионов долларов я просто
мальчишка».
Различными способами он пытался оценить капитализацию фон Ноймана, и
у него получались суммы от двух до трех миллиардов долларов.
«Откуда же у этого гоблина появились такие деньги?», - подумал Бреннер.
Герхард влез в выставочный бизнес случайно. Будучи креативным
продюсером, он однажды получил заказ на разработку особого дизайна и
размещение в Лас-Вегасе новых игральных автоматов. Ему нужно было, чтобы в казино была атмосфера, подобная той, что царила на мистических
телевизионных каналах. Герхард тогда провел пару недель в монастыре
Шаолин. Казалось, что то, что он хотел, то он и нашел, а именно, нечто
невероятно страшное, художественное и эмоциональное. Он был щедрым.
Тогда его свели с профессором Суи Гонгджин из Пекина. Первый образец
автомата он купил за семьсот тысяч долларов и отвез в только что
построенный небольшой зал казино под названием «Вечность». Клиенты
падали в обморок, однако результат превзошел все ожидания. Тогда он
решил вкладываться в эту странную выставку. Истратив около пятнадцати
миллионов долларов, он заработал за год около одного миллиона чистой
прибыли. Это было и мало, и хлопотно. Но однажды его озарило. Герхард
понял, что основные деньги лежат в другой плоскости. И тогда он начал
искать встречи с фон Нойманом. Ему было не по себе. Да и сам фон Нойман
как конкурент особо не горел желанием встретиться с ним.
Но сегодня утром, после того как к Нойману подкатывал дважды
отвратительный коп и задавал ему дурацкие вопросы, тот согласился
встретиться с Бреннером.
«Еще бы», - вспомнил Герхард, - «вместо нормального полноценного обеда
с обязательными вареными венскими сосисками и кружкой свежего пива
угодить в полицейский участок, где его промурыжили целый час!»
68
68
У него было такое чувство, что эти молодые копы пытаются повесить на
него убийство, к которому он не имеет никакого отношения. Вопросы, конечно, были неприятные. Например, происхождение содержимого этих
ящиков, каким образом убийца проник в каптерку, зачем он устроил
ужасное кровавое побоище и, самое главное, куда подевался один из
восемнадцати образцов, каждый из которых был застрахован на пятьсот
тысяч долларов. Герхард пытался возмутиться.
- Вы то и должны мне найти этот образец. Именно он и является гвоздем
программы на выставке, - лукавил он. - Послезавтра в десять часов для
дебатов будет открыт зал для конференций, будьте любезны, найдите!
Он даже деланно закричал низким фальцетом, который отозвался
резонансом, подобному тому, что бывает в пустых помещениях, типа бани, где есть большие жестяные тазики. Но на полицейских это никого действия
не возымело. Тогда Бреннер затих, сказав, что он будет давать показания
только в присутствии адвоката.
- Это Ваше право, - сказал высокий коп - Мы Вас отпускаем, - а затем
добавил. - Пока!
Это «пока» очень долго отдавалось эхом в его сознании. Конференция
немного затянулась и, как только закончилось эмоциональное выступление
пары Элштейнов с журналистами, Герхард торопливо выскочил из душного
зала на свежий воздух. Уже вечерело и с пролива спасительно веяло свежим
морским воздухом. Времени было мало, он договорился о встрече с
Нейманом в девять часов вечера. Он решил не рисковать, спустился в
замечательную подземку Гонгконга, хорошенько поужинал в небольшом
ресторанчике «Ла Багеттэ»» и едва прибыл к назначенному времени.
*
Его встретила тишина. В темноте высилось двухэтажное белое здание.
Окаймленные белыми наличниками большие окна с темными жалюзями не
пропускали свет. Над прямоугольником черной двери высилась скромная
табличка на английском и китайском языке с выбитой надписью «роад
Кеннеди 1», а над ней нарисованные циркуль и угольник. Бреннер немного
выждал и, не увидев никакого подобия кнопки звонка, толкнул тяжелую
дверь. Она бесшумно поддалась. Скромный коридор был похож на
приемную университетской библиотеки. С правой стороны была
приоткрыта неприметная железная дверь. Почти на ощупь Герхард прошел
по извилистому темному лабиринту, почти ничего не видя, неожиданно
столкнулся с высоким крупным седовласым мужчиной в блестящей ливрее.
Тот торжественно напыщенно произнес: фон Трапп, Герхард Бреннер.
Слово Бреннер он произнес неотчетливо, вытянув чрезвычайно длинно
первое «ер», наподобие английского «скерт». Церемониймейстер помог
69
69
быстро облачиться в белый кожаный овечий фартук, прикрепил ему орден
пентальфы и, вместо его засаленного галстука, надел галстук-бабочку, типа
кис-кис. Герхард поежился и вошел в светящийся большой проем.
Там было очень красиво, достойно и торжественно. Почти неслышно
лилась торжественная музыка.
«Может быть, это Гендель?», - подумал он.
Каждая линия зала была пронизана строгим дорогим символизмом белого и
черного, ведущим к размышлению и созерцанию. Выпуклая крупная
бесконечная шахматная доска подчеркивалась огромными канделябрами и
яркими светящимися витражами с символами.
*
Сквозь толщу далекого детства он вспомнил уютную добротную